Рейтинга нет, пейринга практически тоже.
Персонажи: Торин, Двалин
Жанр: бытовая зарисовка
Размер: драббл
Описание: что, если в Бри Торин был все-таки не один...
читать дальше
Пообещав в ближайшее время наведаться в Эред Луин, серый маг исчезает так же внезапно, как и появился, оставив после себя больше вопросов, чем ответов, и окончательно испортив аппетит. Торин не торопясь допивает эль, оглядывая поверх кружки сумрачный зал, наполненный табачным дымом. Тех двоих охотников за головами нигде не видно: может, притаились снаружи, а может, и вовсе решили подождать более удобного случая. Покосившись на тарелку с недоеденным ужином, узбад со вздохом подзывает служанку.
Прикрывая ладонью огонек свечи, хоббитянка проворно шлепает босыми ногами по скрипучим деревянным ступеням, ведущим на второй этаж. Они уже почти достигают верхнего пролета, когда сзади раздаются тяжелые шаги. Торин оборачивается, сжимая рукоять меча, и тут же расслабляется.
— Двалин.
Высокий гном молча догоняет его, хмуро осматривая длинный полутемный коридор с множеством дверей. Приветливо улыбаясь, служанка отпирает комнату по правую руку.
— А вот ваша комната.
Двалин заходит вслед за хоббитянкой, внимательно окидывая взглядом небольшое помещение. Девушка удаляется, пожелав им спокойной ночи, и пока Торин расправляет все еще влажный плащ возле занимающегося очага, Двалин проверяет дверь, ведущую в смежную ванную, и тщательно изучает запоры на окнах.
— Еще под кроватью посмотри, — предлагает Торин.
Двалин только хмыкает, бросая на него сердитый взгляд, и запирает входную дверь на щеколду.
— И что тебе не нравится? — усмехается Торин. — Тихое, спокойное место...
— Мне не нравится, как тот недоносок внизу на тебя пялился, — бурчит Двалин.
— Какой именно?
— Даже так?..
Покончив с осмотром, воин стряхивает плащ, вешая его на спинку стула, и осторожно прислоняет в углу топоры.
— И где тебя столько носило? — набивая трубку, спрашивает узбад.
— Дело было.
В ответ на вопросительный взгляд короля, Двалин вытаскивает из-за пазухи небольшой мешочек и кидает его на стол. Развязав кожаный шнурок, Торин вытряхивает на ладонь с десяток крупных хризопразов, неограненную бирюзу и несколько ровных, отливающих матовым светом речных жемчужин.
— Кили заказал. Мастерить что-то собрался.
— Девчонке той? — хмурится Торин.
— Это уж ты сам у него спроси.
Узбад ссыпает содержимое обратно в мешок и возвращается к камину.
— Между прочим, — Двалин затягивается и выпускает несколько ровных колечек, — я одного знакомого в лавке встретил. Хороший малый, если кошелек покрепче держать... Так он мне напел про возросшую в здешних краях популярность одного гномьего короля.
Торин молчит, задумчиво глядя на мелькающие язычки пламени.
— Я смотрю, это уже новость. Давно знаешь?
— За ужином узнал.
— Откуда?
— Сорока на хвосте принесла.
Как же, здоровая такая сорока в шляпе... Вот только, похоже, беспокоиться следует не о людских наемниках.
— Что он тебе еще сказал?
— Кто?
— Волшебник.
Торин пожимает плечами.
— Подтвердил кое-какие мысли.
— Насчет Эребора?
— Давно пора было попытаться.
— А толку? Ты уже говорил с Даином.
Король вытряхивает горячий пепел в огонь и оборачивается. В его глазах пляшут оранжевые отблески пламени.
— Это наш дом! Наше золото...
— Наш дракон.
Торин наклоняет голову, опасно сощурив глаза, и Двалин уже готов услышать ядовитую отповедь, но узбад только яростно втягивает воздух, поджимает презрительно тонкие губы и, развернувшись, направляется к своей кровати. Стянув сапоги и избавившись от верхней одежды, он ложится и отворачивается лицом к стене, даже не удосужившись заплести волосы.
Проверив еще раз замок, Двалин на всякий случай передвигает стул, так чтобы он блокировал вход и, переставив топоры к изголовью, принимается раздеваться. Он задувает свечу, но сон еще долго не идет. Опережая друг друга, тяжелые капли проливного дождя нескончаемым потоком обрушиваются на сланцевую крышу, скатываясь вниз на камни мостовой. Двалин буравит взглядом темноволосый затылок, прислушиваясь к нарочито размеренному дыханию.
Вдалеке слышится жалобный скрип лестницы и чьи-то осторожные шаги. Воин мгновенно подбирается, сжимая рукоять лежащего под рукой кинжала. Звук шагов раздается все ближе и ближе, совсем рядом с дверью, а потом удаляется дальше по коридору. Двалин медленно выдыхает, опуская голову на подушку.
Просто сегодня был тяжелый день. А перед этим тяжелый месяц. Просто они оба устали и им нужно отдохнуть. Завтра все будет по-другому.
***
Утро встречает их умытым до безмятежной голубизны небосклоном, предвещающим жаркую погоду, и сытным завтраком вместо неудавшегося ужина. Служанка ставит на стол две порции яичницы с беконом и целое блюдо кукурузных лепешек.
— Сдается мне, мы наших вчерашних знакомцев еще увидим, — замечает Двалин, осушив свою кружку.
Интуиция Двалина не подводит. Не успевают гномы углубиться в редкий подлесок, начинающийся за городскими стенами, как впереди раздается резкий свист, и из-за деревьев выступают три высоких силуэта, в которых Торин опознает двух вчерашних головорезов и еще одного рослого детину, вооруженного мечом и длинным кинжалом. Бросив взгляд за спину, он замечает еще двоих, приближающихся со стороны опушки. Надо же. Видимо, таинственный недоброжелатель и впрямь предложил неплохую награду, раз эти выблядки решили привлечь помощников. А может, они и вовсе не собираются делиться. В любом случае трудно поделиться тем, что тебе не достанется.
— Мало орков было, — ворчит себе под нос Двалин, — еще и эти длинномерки туда же...
Торин, недобро прищурившись, берет меч наизготовку.
Решив, что впятером у них будет больше шансов, наемники бросаются на гномов все разом, и Двалин оказывается лицом к лицу с тремя противниками. Впрочем, с тремя — это громко сказано. Вояки, мать их за ногу... Они умудряются сами себе создать больше помех, чем он с двумя своими топорами. Разве что этот, обоерукий еще куда-то годится, хорошо, что в такой тесноте ему сложновато пользоваться обоими клинками. Двалин пригибается, уклоняясь от просвистевшего над головой меча, и взмахивает топором, отражая удар дубинки. Он чуть доворачивает кисть, и топор, описав плавную дугу, сталкивается с лезвием широкого меча вчерашнего ублюдка из трактира, вышибая оружие у него из рук. А вот держать крепче надо...
Пока незадачливый убийца поднимает клинок, Двалин обменивается несколькими ударами с обладателем меча и кинжала, подается в сторону и проворачивает рукоять топора в ладони, так что долговязый головорез с дубинкой получает обухом в челюсть. Секунду спустя второй топор Двалина раскраивает ему череп. Первый противник явно опытнее, и гному никак не удается его достать, остается только отражать выпады сверкающих на солнце лезвий. Подобравший меч наемник подкрадывается к нему сбоку, и Двалин почти не глядя выбрасывает руку, блокируя удар, так что меч снова вылетает из рук владельца и тонет в густой траве. Нет, ну это просто смешно...
Торин, успевший к этому времени разделаться с одним из нападавших, виртуозно фехтует с оставшимся, нащупывая его слабые места.
Особо удачным ударом противнику удается выбить у Двалина топор из левой руки. Обалдевший от такой наглости гном от души пинает противника в голень носком подкованного сапога и, когда тот сгибается от боли, встречает его сокрушительным ударом кулака в висок. Наемник падает замертво, и почти в тот же миг меч Торина пронзает насквозь последнего противника.
Единственный оставшийся в живых охотник за головами, побледнев, в третий раз роняет меч и со всех ног устремляется к опушке леса. Он не успевает добежать совсем чуть-чуть. Небольшой метательный топорик вонзается ему аккурат между лопаток. Пошатнувшись, он делает по инерции еще два шага и падает лицом в траву.
Торин поворачивается к Двалину, вопросительно подняв брови.
— Говорю же, не нравится мне, как он на тебя пялился, — бурчит Двалин.
Торин с минуту смотрит на него, фыркает, качнув головой, и идет к тропе.
Обтерев топорик пучком травы, Двалин возвращает его на положенное место за поясом и, насвистывая до неприличия веселую мелодию, устремляется вслед за узбадом. Говорил же, сегодня будет хороший день...
Прикрывая ладонью огонек свечи, хоббитянка проворно шлепает босыми ногами по скрипучим деревянным ступеням, ведущим на второй этаж. Они уже почти достигают верхнего пролета, когда сзади раздаются тяжелые шаги. Торин оборачивается, сжимая рукоять меча, и тут же расслабляется.
— Двалин.
Высокий гном молча догоняет его, хмуро осматривая длинный полутемный коридор с множеством дверей. Приветливо улыбаясь, служанка отпирает комнату по правую руку.
— А вот ваша комната.
Двалин заходит вслед за хоббитянкой, внимательно окидывая взглядом небольшое помещение. Девушка удаляется, пожелав им спокойной ночи, и пока Торин расправляет все еще влажный плащ возле занимающегося очага, Двалин проверяет дверь, ведущую в смежную ванную, и тщательно изучает запоры на окнах.
— Еще под кроватью посмотри, — предлагает Торин.
Двалин только хмыкает, бросая на него сердитый взгляд, и запирает входную дверь на щеколду.
— И что тебе не нравится? — усмехается Торин. — Тихое, спокойное место...
— Мне не нравится, как тот недоносок внизу на тебя пялился, — бурчит Двалин.
— Какой именно?
— Даже так?..
Покончив с осмотром, воин стряхивает плащ, вешая его на спинку стула, и осторожно прислоняет в углу топоры.
— И где тебя столько носило? — набивая трубку, спрашивает узбад.
— Дело было.
В ответ на вопросительный взгляд короля, Двалин вытаскивает из-за пазухи небольшой мешочек и кидает его на стол. Развязав кожаный шнурок, Торин вытряхивает на ладонь с десяток крупных хризопразов, неограненную бирюзу и несколько ровных, отливающих матовым светом речных жемчужин.
— Кили заказал. Мастерить что-то собрался.
— Девчонке той? — хмурится Торин.
— Это уж ты сам у него спроси.
Узбад ссыпает содержимое обратно в мешок и возвращается к камину.
— Между прочим, — Двалин затягивается и выпускает несколько ровных колечек, — я одного знакомого в лавке встретил. Хороший малый, если кошелек покрепче держать... Так он мне напел про возросшую в здешних краях популярность одного гномьего короля.
Торин молчит, задумчиво глядя на мелькающие язычки пламени.
— Я смотрю, это уже новость. Давно знаешь?
— За ужином узнал.
— Откуда?
— Сорока на хвосте принесла.
Как же, здоровая такая сорока в шляпе... Вот только, похоже, беспокоиться следует не о людских наемниках.
— Что он тебе еще сказал?
— Кто?
— Волшебник.
Торин пожимает плечами.
— Подтвердил кое-какие мысли.
— Насчет Эребора?
— Давно пора было попытаться.
— А толку? Ты уже говорил с Даином.
Король вытряхивает горячий пепел в огонь и оборачивается. В его глазах пляшут оранжевые отблески пламени.
— Это наш дом! Наше золото...
— Наш дракон.
Торин наклоняет голову, опасно сощурив глаза, и Двалин уже готов услышать ядовитую отповедь, но узбад только яростно втягивает воздух, поджимает презрительно тонкие губы и, развернувшись, направляется к своей кровати. Стянув сапоги и избавившись от верхней одежды, он ложится и отворачивается лицом к стене, даже не удосужившись заплести волосы.
Проверив еще раз замок, Двалин на всякий случай передвигает стул, так чтобы он блокировал вход и, переставив топоры к изголовью, принимается раздеваться. Он задувает свечу, но сон еще долго не идет. Опережая друг друга, тяжелые капли проливного дождя нескончаемым потоком обрушиваются на сланцевую крышу, скатываясь вниз на камни мостовой. Двалин буравит взглядом темноволосый затылок, прислушиваясь к нарочито размеренному дыханию.
Вдалеке слышится жалобный скрип лестницы и чьи-то осторожные шаги. Воин мгновенно подбирается, сжимая рукоять лежащего под рукой кинжала. Звук шагов раздается все ближе и ближе, совсем рядом с дверью, а потом удаляется дальше по коридору. Двалин медленно выдыхает, опуская голову на подушку.
Просто сегодня был тяжелый день. А перед этим тяжелый месяц. Просто они оба устали и им нужно отдохнуть. Завтра все будет по-другому.
***
Утро встречает их умытым до безмятежной голубизны небосклоном, предвещающим жаркую погоду, и сытным завтраком вместо неудавшегося ужина. Служанка ставит на стол две порции яичницы с беконом и целое блюдо кукурузных лепешек.
— Сдается мне, мы наших вчерашних знакомцев еще увидим, — замечает Двалин, осушив свою кружку.
Интуиция Двалина не подводит. Не успевают гномы углубиться в редкий подлесок, начинающийся за городскими стенами, как впереди раздается резкий свист, и из-за деревьев выступают три высоких силуэта, в которых Торин опознает двух вчерашних головорезов и еще одного рослого детину, вооруженного мечом и длинным кинжалом. Бросив взгляд за спину, он замечает еще двоих, приближающихся со стороны опушки. Надо же. Видимо, таинственный недоброжелатель и впрямь предложил неплохую награду, раз эти выблядки решили привлечь помощников. А может, они и вовсе не собираются делиться. В любом случае трудно поделиться тем, что тебе не достанется.
— Мало орков было, — ворчит себе под нос Двалин, — еще и эти длинномерки туда же...
Торин, недобро прищурившись, берет меч наизготовку.
Решив, что впятером у них будет больше шансов, наемники бросаются на гномов все разом, и Двалин оказывается лицом к лицу с тремя противниками. Впрочем, с тремя — это громко сказано. Вояки, мать их за ногу... Они умудряются сами себе создать больше помех, чем он с двумя своими топорами. Разве что этот, обоерукий еще куда-то годится, хорошо, что в такой тесноте ему сложновато пользоваться обоими клинками. Двалин пригибается, уклоняясь от просвистевшего над головой меча, и взмахивает топором, отражая удар дубинки. Он чуть доворачивает кисть, и топор, описав плавную дугу, сталкивается с лезвием широкого меча вчерашнего ублюдка из трактира, вышибая оружие у него из рук. А вот держать крепче надо...
Пока незадачливый убийца поднимает клинок, Двалин обменивается несколькими ударами с обладателем меча и кинжала, подается в сторону и проворачивает рукоять топора в ладони, так что долговязый головорез с дубинкой получает обухом в челюсть. Секунду спустя второй топор Двалина раскраивает ему череп. Первый противник явно опытнее, и гному никак не удается его достать, остается только отражать выпады сверкающих на солнце лезвий. Подобравший меч наемник подкрадывается к нему сбоку, и Двалин почти не глядя выбрасывает руку, блокируя удар, так что меч снова вылетает из рук владельца и тонет в густой траве. Нет, ну это просто смешно...
Торин, успевший к этому времени разделаться с одним из нападавших, виртуозно фехтует с оставшимся, нащупывая его слабые места.
Особо удачным ударом противнику удается выбить у Двалина топор из левой руки. Обалдевший от такой наглости гном от души пинает противника в голень носком подкованного сапога и, когда тот сгибается от боли, встречает его сокрушительным ударом кулака в висок. Наемник падает замертво, и почти в тот же миг меч Торина пронзает насквозь последнего противника.
Единственный оставшийся в живых охотник за головами, побледнев, в третий раз роняет меч и со всех ног устремляется к опушке леса. Он не успевает добежать совсем чуть-чуть. Небольшой метательный топорик вонзается ему аккурат между лопаток. Пошатнувшись, он делает по инерции еще два шага и падает лицом в траву.
Торин поворачивается к Двалину, вопросительно подняв брови.
— Говорю же, не нравится мне, как он на тебя пялился, — бурчит Двалин.
Торин с минуту смотрит на него, фыркает, качнув головой, и идет к тропе.
Обтерев топорик пучком травы, Двалин возвращает его на положенное место за поясом и, насвистывая до неприличия веселую мелодию, устремляется вслед за узбадом. Говорил же, сегодня будет хороший день...